10.10.–17.11.2013. С.-Петербург. Владимир Мартынов. «Хаос и структуры»

// Текст предоставлен организаторами выставки //

Государственный музейно-выставочный центр РОСФОТО при поддержке Министерства культуры Российской Федерации представляет выставку Владимира Мартынова «Хаос и структуры».

Вряд ли стоит спорить с утверждением: одним из самых заметных итогов минувшего ХХ и уже бурно развивающегося XXI столетий стало невероятное расширение визуального опыта человечества, и это было напрямую связано со сферой пластических искусств. Невиданные ранее формы, созданные освобожденным от миметических задач воображением, заполнили холсты и листы, объемные структуры невиданных абрисов и очертаний заняли место скульптур в музейных и частных интерьерах и публичных пространствах городов. К этому надо добавить еще и всевозможные виртуальные структуры на мониторах и проекционных экранах, нередко занимающих в выставочных залах привычные места гобеленов и картин. Новые визуальные конструкции совершенно не обязательно должны проистекать из жизненного опыта создателя — они могут быть отражением игры его воображения и воплощением самых отвлеченных или произвольных его мыслей. Мыслеобразы и мыслеформы актуального искусства требуют все новых приемов фиксации и воссоздания, а также новых алгоритмов их восприятия. Работы Владимира Мартынова — один из самых убедительных примеров плодотворности того пути, когда виртуальные фантомы вводятся в привычный художественный контекст и остаются все же в сфере визуальных искусств и тем способствуют внесению некоего порядка в чреватый разрушением пластический и формальный хаос.

Конечно, этот процесс сопряжен с внутренними сложностями. С одной стороны, раскрепощение визуального опыта художника приводит к появлению непривычных и подчас неожиданных для станкового искусства образов, для чего требуется определенная смелость и даже готовность к непониманию собственных усилий; с другой — именно благодаря этому расширению визуального диапазона появляется возможность создавать все новые завершенные пластические структуры. И, разумеется, без собственного, присущего Владимиру Мартынову, дара к изобретению все новых зрительных форм результаты его творческих исканий не были бы так убедительны. Эти формы многообразны, часто перетекают одна в другую, переливаются всеми цветами спектра, да еще и часто находятся в постоянном движении, создавая временные цветовые структуры, претерпевающие постоянные метаморфозы.

Работы Владимира Мартынова выполнены в самых разных техниках — и в традиционных живописных, и в графических, и в дигитальных, виртуальных. Созданные воображением художника формы весьма многообразны — в них угадываются и некие подсмотренные, но преображенные природные прототипы, и те, что явно родились в богатом воображении их создателя. Стоит отметить, что архитектурное образование не могло не отозваться в творчестве художника, который, несомненно, склонен к «проектному мышлению»: его «проекты» — скульптур, инсталляций и целых музейно-выставочных экспозиций — созданы по всем правилам «3D Max». При этом даже самые сложные структуры не выглядят уж чересчур «навороченными» или полностью утопическими для возможной когда-нибудь реализации. Скорее напротив, в них проявляется несомненно талантливое пластическое мышление, и поэтому взгляд зрителя может — не только не напрягаясь, но даже испытывая некое визуальное удовольствие — следить за переходами одних форм в другие и даже иногда мысленно соучаствовать в их созидании. Но не в смысле домысливания каких-либо дополнительных смыслов и скрытых подтекстов, а только как бы сопереживая и умозрительно помогая быстрейшему воплощению той или иной пластической формы-идеи и преодолению доминирующего хаоса.

Важно подчеркнуть, что Мартынов решает задачи, лежащие вне границ практической целесообразности, тем более целесообразности, выстраиваемой электронным мозгом проектирующего компьютера. При этом художник апеллирует не только к футурологическому, но и к историческому опыту, в частности, когда обращается к одной из своих излюбленных тем — тотемам. Эти формы, наделенные, благодаря человеческой фантазии, мощной магической силой, в его интерпретации обретают иную содержательность: акцент перенесен с попытки проникнуть в те смыслы, что скрыты от досужего взгляда, на возможность оценить пластическую исключительность и полноценность таинственного предмета или группы предметов.

Выходит, что, созидая новые реальности, новые миры, неизбежно отражающие его внутреннее «Я» и существующие только здесь и только сейчас, в уникальном пространственно-временном континууме, Владимир Мартынов мыслит свои творения не некими, никому не адресованными цвето-пластическими упражнениями, а ориентирует их на человеческое восприятие, причем обладающее способностью к сотворчеству. Адресуя свои работы прежде всего своим современникам, апеллируя к их зрительному опыту и творческой фантазии, художник не стремится заглянуть за границы будущего времени и сделать свои творения частью неких умозрительных футурологических сфер. Он создает визуальные модели современного восприятия в привычных границах антропоцентрического сознания, стремящегося к упорядочению неупорядоченного и структурированию неструктурированного.

Перед нами, по сути, собственная, выстраданная, пластическая утопия, привязанная к реалиям сегодняшнего мира со всеми его сложностями и противоречиями. Умение сотворить утопию, начиная еще с эпохи Возрождения, — это неотъемлемая часть гуманистической модели мироздания и мировосприятия. В нашем еще только начавшемся веке верность этой модели — один из довольно редких, к несчастью, но оттого — самых ценных и непреходящих жизненных устоев.

Текст: Андрей Толстой, доктор искусствоведения, действительный член Академии художеств Москва, Россия

ВЛАДИМИР ВЛАДИМИРОВИЧ МАРТЫНОВ
Родился в 1959 году в Новосибирске, Россия. Учился в 1980—1986 годах на архитектурном факультете Новосибирского инженерно-строительного института. Член Союза художников России с 2003 года. Профессор кафедры рисунка, живописи и скульптуры Новосибирской Государственной архитектурно-художественной академии. Живет и работает в Новосибирске, Россия.