03.04.–20.04.2018. С.-Петербург. «Метазнаки Валентина Самарина. Фотография»

// Текст и фото предоставлены организатором выставки //

Все фототворчество Валентина Самарина в той или другой степени абстрактно и метафизично. Отказавшись от прямой фотографии, то есть от имитации реальности, он последовательно разрабатывал способы ее преобразования и преображения — двойная экспозиция, соляризация, но подлинный перелом произошел, когда он стал экспериментировать с фотохимией на стадии проявления изображения. «В техническом плане есть около десяти способов трансформации фотослоя, два из которых, по-моему, неизвестны, в которых очень важным является дать изображению максимум степеней свободы метаморфозы, ничего ему не навязывая, особенно в цветовой гамме. Но главное — метатехника контакта плывущих или стремительно несущихся, как санки с горы, невидимых еще проекций изображения» (В. Самарин).

В его снимках пространство и время лишаются своей определенности, гравитация не работает, формы теряют четкость и однозначность. Это прорыв в иные миры, за пределы бренности и мирской суеты в сферу надличного и трансперсонального. Как и основоположники абстракционизма (В. Кандинский, К. Малевич, П. Мондриан, Дж. Поллок), В. Самарин стремится проявить (выявить) невидимое, сверхчувственное — идеи, метареальность, архетипы, духовные сущности, истинную действительность.

Валентин Самарин считает, что все сущее состоит, «по крайней мере, из трех или четырех миров-пространств, существующих друг в друге, пронизывающих друг друга и взаимно определяющих друг друга». В обычном состоянии мы видим преимущественно одно измерение этого мира — физическое присутствие в трехмерном пространстве. Но помимо этого имеется ряд метафизических измерений. Самое интересное то, что светочувствительные материалы — пленка, фотобумага, фотоизображение — «запечатлевает не только наше физическое присутствие в трехмерном пространстве этого мира, но и метафизическое присутствие (или отсутствие)». Задача, которую ставит себе Валентин, — в максимальной степени выявить метафизические составляющие нашего мира, «инобытие пространства и времени. Это — квантовая метареальность человеческой души, ее тайна и магия. Эту реальность можно увидеть в высших духовных актах человеческого присутствия, в которых тайна прекрасного» (В. Самарин).

В середине 1970-х годов В. Самарин помимо балета снимает портреты, которые он назвал «метапортреты». Позднее он стал использовать термин «Белая икона» — уникальное соединение или единственность трех метафизических проекций в фотографии: метафизическое присутствие фотографа, метафизическое присутствие изображаемого и присутствие самого света. «Это связано со светом Божьим в лике человеческом. Ведь каждый из нас — Его единственная надежда. В это трудно поверить, но это так» (В. Самарин).

В Париже, увидев, наконец, современное искусство в подлинниках, В. Самарин стал снимать произведения искусства. «Я снимаю картины, кстати, не только Кандинского, но и Дали, Пикассо, Рафаэля, Микеланджело, чтобы выявить метазнаки. Это невидимые сразу сигналы инобытия. Мои фотографии с картин меньше всего похожи на репродукции. Я как бы вскрываю верхний слой» (В. Самарин).

Валентин Самарин начал заниматься абстрактной живописью в 1960-е годы, а пришел к абстрактной фотографией в 1970-е. И в том и в другом случае он использует спонтанный метод. В фотографии спонтанный метод предполагает освобождение от технологического детерминизма, внесение в него творческой или божественной анархии, за счет которой происходит выявление скрытых, глубинных, латентных свойств светочувствительных материалов на различных этапах процесса выращивания фотоизображения.

ВАЛЕНТИН САМАРИН. БИОГРАФИЯ

В среде ленинградского андеграунда 1970-х годов встречалось немало оригиналов и чудаков. Но даже из них Валентин Тиль Мария выделялся. Фигуру в черном костюме, цветном платке вместо галстука и берете можно было встретить практически на каждой художественной акции «второй культуры». Он был в постоянном движении — появлялся, поднимал фотоаппарат высоко над головой, снимал, молниеносно включался в обсуждение любых проблем и так же неожиданно исчезал. При несомненной образованности и интеллектуальности он был начисто лишен тяжеловесности и догматизма. Мог не раздумывая поддержать любую авантюру, если считал, что она на пользу современному искусству. Альтруизм, легкость, преданность искусству были столь безграничны, что вызывали у некоторых недоумение и сомнение в психической полноценности.

Валентин Самарин родился 4 апреля 1928 года в Ленинграде, в семье военнослужащего. После окончания средней школы учился на физическом факультете Ленинградского университета, в Мореходном училище им. С.О. Макарова, на философском факультете Ленинградского университета, в театральном институте, на факультете русского языка и литературы Ленинградского педагогического института. Помимо философии, театра и литературы в сферу его интересов входило и изобразительное искусство.

Активный интерес к современному искусству не остался незамеченным КГБ. После эпохальной выставки Пабло Пикассо в Эрмитаже в 1956 году поклонники этого художника, в том числе и Валентин Смирнов (настоящая фамилия Самарина), встретились на площади Искусств у памятника А.С. Пушкину и устроили обсуждение проблем современного искусства. Вторая встреча оказалась последней. Два дня Валентина допрашивали в КПЗ на Литейном, 4 (КГБ), но, ничего не добившись, выпустили.

Следующий контакт с сотрудниками КГБ оказался не только более «плодотворным», но и судьбоносным. В 1960 году, после того как сбили американский разведывательный самолет над территорией СССР и начали стремительно «охлаждаться» отношения с Западом, Валентин единолично и собственноручно отпечатал и распространил листовку, которую озаглавил «За мир и демократию!» и подписал ее «13 комсомольцев». Автор был немедленно арестован сотрудниками КГБ, и начались изнурительные допросы. Но «миротворец» оказался «неприступным, как скала» — не выдал ни одного комсомольца, соучастника «антисоветской подпольной организации». Тогда арестант был передан на два года на перевоспитание в тюремную психиатрическую больницу — печально известную «психушку» за колючей проволокой на улице Арсенальной, c диагнозом «психопатическая личность со склонностью к декомпенсированным поступкам».

Однако, учитывая интеллектуальный уровень пациента, его определили для трудовой терапии переплетчиком в больничную библиотеку. Собственно здесь Валентин не только сделал свои первые шаги как художник, но и осознал себя в этом качестве. Из подручных материалов, которые оставались от переплетных работ (картон, бумага, клей, тушь, цветные карандаши), он делал абстрактные композиции.

Судебно-психиатрическое лечение не прошло даром. Валентин продолжал заниматься абстрактной живописью, но резко снизил социальную активность и гуманистический энтузиазм. Он женился, родилась дочь Маша, построил дом под Лугой. Так продолжалось десять лет.

В начале 1970-х Валентин Самарин углубился в фотографию. В это время он познакомился с экспериментальным балетом Леонида Якобсона. «Все началось с “Хореографических миниатюр” Леонида Якобсона, с его удивительного спектакля, посвященного Огюсту Родену. В семидесятые годы это было откровением. Якобсон нашел интересный ход — он одел танцовщиков в трико телесного цвета, в которых они казались обнаженными. Алла Осипенко и Джон Морковский исполняли танец любви. Так я полюбил балет навсегда». Эта встреча инициировала его поиски адекватных фотографических средств для передачи специфики новой пластики человеческого тела. Самарин начал использовать различные способы деформации и обобщения фотоизображения, приблизившись вплотную к абстрактной фотографии.

В Ленинграде начала 1970-х годов господствовала официальная фотография. Независимые фотографы — Б. Кудряков, Б. Смелов, Л. Богданов, В. Окулов, В. Михайлов, А. Шишков, Г. Приходько — работали в рамках преимущественно прямой фотографии. Опыты с деформацией изображения и абстрактной фотографией выдвинули Валентина Тиля Марию в лидеры экспериментальной фотографии. Правда, нестандартность поведения и необычность того, как он фотографировал, и того, что из этого получалось, закрепили за ним репутацию городского чудака. И лишь немногие рассматривали его как радикального новатора.

Константин Кузьминский, который был необыкновенно чуток ко всему подлинному и новаторскому, пригласил его участвовать в выставке независимой фотографии «Под парашютом» в октябре 1974 года перед первой официальной выставкой нонконформистов в ДК им. И.И. Газы.

Валентин продолжал снимать балет и активно включился в жизнь второй культуры Ленинграда. Он принимал участие в квартирных выставках, фотографировал художников и поэтов. В 1978 году был постоянным участником художественных акций в бывшей церкви Кирилла и Мефодия, организованных Т. Новиковым. Когда КГБ закрыло этот неофициальный центр (2 июня 1978 года), художники стали устраивать выставки на пленере, в ближайших пригородах Ленинграда (Сестрорецк, Репино). Осенью 1978 года, когда на улице стало невозможно выставляться, Валентин Самарин в собственной квартире на Васильевском острове открыл художественный салон — «Студия 974». Название студии указывает на 1974 год, когда прошли «Бульдозерная выставка» в Москве и ленинградская в ДК им. И.И. Газы.

С октября 1978 года по 4 апреля 1980 В. Самарин в «Студии 974» устраивал «понедельники». Если не проходили заранее запланированные выставки, то каждый художник или фотограф мог принести работы и повесить их на стенку. Тотальный демократизм — никакой цензуры. В «Студии 974» прошли персональные выставки Г. Богомолова, И. Журкова, Б. Четкова, А. Исачева, Л. Кропивницкого. В групповых выставках участвовали В. Кубасов, В. Лисунов, А. Аветисян, И. Иванов, Г. Устюгов, К. Лильбок, Т. Новиков, И. Сотников, Е. Фигурина, Вик, К. Миллер и многие другие. Из фотографов постоянными участниками были два Бориса — Смелов и Кудряков. Последний в «Студии 974» скрывался от КГБ. В. Афанасьев здесь не только выставлял свои работы, но играл на скрипке. Поэты: В. Кривулин, О. Охапкин, К. Унксова, В. Нестеровский, Б. Куприянов, Слава Лен, Г. Григорьев — читали стихи. С июля по сентябрь 1979 года в «Студии 974» параллельно официальной выставке «Москва — Париж» проходила неофициальная «Москва — Ленинград — Париж», в которой участвовали 40 художников из Ленинграда и Москвы. После нескольких задержаний милицией, предупреждений и угроз студию пришлось закрыть, и Валентин два месяца скрывался в Сестрорецке на даче А. Осипенко и Дж. Морковского.

В конце 1970-х годов Валентин стал членом феминистского клуба «Мария» (руководитель — Т. Горичева) и распространял его нелегальный журнал. Начались систематические преследования КГБ.

2 июня 1980 года В. Самарин участвовал в акции у Петропавловской крепости, посвященной Дню художника. После этого его принудительно на три месяца поместили в психиатрическую больницу. В конце концов, он был вызван в КГБ, и ему предложили на выбор — покинуть СССР или остаться, но в качестве заключенного или пациента психиатрической больницы.

Валентин Мария Тиль Самарин уехал из СССР 30 января 1981 и поселился в Париже в статусе политического беженца. Там он активно включился в жизнь парижского андеграунда. За 25 лет Валентин сменил 14 мастерских в сквотах (от английского squat — «селиться на чужой земле»; пустующие помещения, которые художники нелегально захватывают под мастерские, впрочем, где нередко и живут). Причем ряд сквотов он организовал сам или совместно с А. Хвостенко. Жил В. Самарин (с 1981 по 2001) в Монжероне — русском культурном центре в двадцати километрах от Парижа, где прошла его первая персональная выставка в 1982 году. В первой половине 1980-х годов вместе с Т. Горичевой, К. Сапгир, А. Хвостенко, Владимиром Котляровым («Толстый») он издавал журнал «Назад». Было выпущено 11 номеров.

Валентин снимал выставки, тусовки и просто жизнь русских художников. Ряд фотографий образуют выставочные циклы — «Большая Медведица», посвященный Наталье Медведевой в Париже, театральные постановки Алексея Хвостенко (11 спектаклей) в русском клубе «Симпозион» (1998—2003), где в 2003 году прошла персональная выставка В. Самарина. В клубе «Симпозион» проводились концерты, выставки, спектакли. Валентин был одним из основателей клуба, А. Хвостенко — председателем.

Поскольку фотограф Валентин Самарин невероятно активен, то он всегда оказывался с фотоаппаратом в нужное время в нужном месте: отпевание А. Тарковского в соборе Александра Невского, где М. Ростропович исполнял 6-ю симфонию П.И. Чайковского, Ю. Любимов на репетиции в театре «Одеон», выступления И. Бродского, Б. Окуджавы, крестный ход в Сергиевском подворье, русские артисты в русском ресторане «Анастасия» позируют на фоне огромной копии картины И. Репина «Запорожцы», исполненной ленинградским художником Н. Любушкиным.

Во Франции В. Самарин продолжает снимать балет и театр. И не только в Париже. Балеты Роллана Пети он фотографировал в Марселе, постановку Валерия Панова «Весна священная» — в Антверпене. Великолепную серию фотографий балетов Филиппа Толляра Валентин сделал в Мангейме.

С 1985 года он участвовал в выставках в Германии, которые организовывала галерея М. Штайнера (Хайдельберг). В 1991 году М. Штайнер инициировал поездку 7 художников из разных стран в Марокко. Художникам предоставили на месяц мастерские в замке, и результаты работы за этот месяц затем были показаны на выставке. В. Самарин написал фрески во внутреннем дворе замка и расписал ковры. С 1993 по 1996 год М. Штайнер ежегодно выставлял работы Самарина на «Мессе» в Дрездене.

И тем не менее, большинство русских художников в Париже живут в своеобразных гетто. Их мастерские обычно в русских сквотах, где они работают, чаще всего живут и делают выставки. Основной состав посетителей этих выставок — тоже русские. Вырваться из этого круга чрезвычайно сложно.

2 ноября 2004-го, через 23 года, Валентин вернулся в Петербург на Фестиваль независимого искусства (30 лет выставки в ДК им. И.И. Газы) и на собственную выставку в рамках этого фестиваля. В 2006 году, через 25 лет после того как его лишили гражданства СССР, Валентину Смирнову-Самарину было возвращено гражданство Российской Федерации. С этого времени он живет в Санкт-Петербурге и Париже.

После возвращения Валентин активно включился в российскую культурную жизнь. Участвует в художественных акциях, фестивалях, групповых выставках. Выступает с докладами на конференциях и дает мастер классы. Его персональные выставки прошли в Государственном Русском музее (Санкт-Петербург), Московском музее современного искусства, Ярославском художественного музее, Новосибирском государственном художественном музее, Музее нонконформистского искусства (Санкт-Петербург), Государственном музее городской скульптуры (Санкт-Петербург), Литературно-мемориальном музея Ф.М. Достоевского (Санкт-Петербург), Всероссийском музее А. С. Пушкина (Санкт-Петербург), Государственном культурном центре-музее В.С. Высоцкого (Москва), Музее современного искусства «Эрарта» (Санкт-Петербург, Музее Анны Ахматовой в Фонтанном Доме (Санкт-Петербург).

Следите за новостями на страницах Foto&Video в Facebook и «ВКонтакте».